Аромат желания - Страница 70

На самом деле, когда он вошел, она узнала его сразу и отметила, что он совершенно не изменился. Разве что поседели волосы. Это все. Такой же высокий, статный, румяный, элегантный. Теплое пальто, соболиная шапка, дорогие ботинки.

– Володя… – Она встала, и они обнялись.

– Милая, какая ты стала… прекрасная, женственная… – Он продолжал стоять, не выпуская ее из объятий. – Что случилось?

– Что, заметно?

– Я же психиатр. Как ты думаешь? Конечно, заметно. Но ты расслабься. Если нужны деньги, я помогу. Сразу и безвозмездно.

– Почему сразу деньги? – удивилась она.

– Да потому что, если у людей возникают проблемы, они решают их при помощи денег. Вот я подумал… А чтобы помочь тебе произнести это вслух, сам сказал… ну-ну, не тушуйся… ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Так сколько тебе нужно?

– Нисколько, Володя, – голос ее дрогнул. – Мне не нужны деньги. Мне нужна лично твоя помощь… И только твоя, понимаешь?

– Слушаю тебя.

– Мой сын… Женя.

– Да-да, я весь внимание.

– Он болен.

– Чем?

– У него психическое заболевание. Но я не доктор, я не знаю, как оно называется…

– В чем это проявляется?

– Знаешь, внешне он выглядит вполне нормальным молодым человеком. Он довольно развит, ты же помнишь, как он здесь учился? Я думала, что из него вырастет гений…

– Так в чем проявляется его болезнь?

– Как только он в кого-то влюбится, оказывается, что девушка его не любит… И он сильно страдает.

– Знаешь, милая, я тоже страдал, когда понял, что ты не любишь меня. Но это нормально. Страдания такого рода – это не болезнь.

– Помнишь Стеллу?..

Она говорила тихо, не поднимая головы. Понимала, что раскрывает тайну, что рискует, ведь неизвестно, какие существуют инструкции у этих психиатров, работающих в психиатрических клиниках, но и остановиться уже не могла. Понимала, что если он не спрячет Женю, не поможет, то сына в скором времени вычислят, схватят, поймают и будут судить. Следы приведут к Ольге, а от нее… Нет, она не могла этого допустить!

– …а у нее осталось трое маленьких детей… Володя, мне страшно!

Она боялась взглянуть на него. А когда подняла глаза, то поняла, что видит перед собой совершенно чужого человека. Холодный взгляд, поджатые губы.

– Послушай… Я понимаю, ты его мать и все такое… Но… Почему ты не обратилась ко мне раньше? Быть может, когда он был в подростковом возрасте, ему еще можно было помочь? Сейчас так много хороших препаратов… Я бы помог, я бы работал с ним!

– Мне было стыдно, что у меня ненормальный сын, – прошептала она, глотая слезы. – К тому же я была наслышана о наших психиатрических клиниках, что там делают с людьми… Мучают электрошоком, дают какие-то страшные таблетки, которые делают их совершенными уродами… Я боялась. Еще… еще я хотела, чтобы он был всегда со мной. Он же умный мальчик, хорошо учился…

– Ты хочешь сказать, что все эти годы, пока ты скрывала эти убийства, вернее, покрывала убийцу, ты думала о нем, о Жене? Это неправда… – он тоже говорил тихо, отлично понимая, насколько серьезна та информация, которую он только что услышал. – Да ты думала только о себе! Ты бы послушала себя со стороны… «Я боялась…» «Я хотела…» «Мне было стыдно…» А ты о нем-то подумала, о своем единственном сыне? Да если бы ты обратилась ко мне хотя бы сразу после того, что он сделал с этой девочкой, может, я бы тогда, на том этапе его болезни, и помог ему?! Ты не подумала об этом? Тебе было стыдно привести его ко мне на прием, стыдно было поместить в нашу клинику, а сейчас тебе не стыдно перед всем белым светом, что твой сын – убийца?!

– Послушай, я пришла к тебе не для того, чтобы ты меня ругал… Мне и так плохо. Пожалуйста, Володя, давай спрячем его… Привезем сюда. Я уговаривала его поехать куда-нибудь, в деревню, на дачу… Чтобы элементарно его спрятать, но он не соглашается. Он словно корни пустил в этой квартире…

– Вы с ним живете не вместе?

– Нет, он живет в квартире своего отца…

– Того прохиндея?

– Да, тот снова исчез… То ли в Москве, то ли на каком-то прииске работает… Квартира стоит свободная, вот Женя там и живет.

– Он работает?

– Да. Слесарем-сантехником… Еще электриком подрабатывает. У него золотые руки.

– И это с высшим педагогическим образованием?

– Да, вот так все случилось… Он работает не из-за денег… Деньги я ему даю… Просто работает человек, и все. Чтобы не привлекать к себе внимания. Очень дисциплинированный, не пьет…

– Он мог бы пить лекарства, и тогда бы ничего этого не случилось, понимаешь?!

– Пожалуйста, не кричи на меня…

Он кричал на нее шепотом, но ей казалось, что их слышит весь город.

– Так что мне теперь делать? Я не хочу, чтобы его посадили…

– Да его и не посадят, в этом можешь не сомневаться… Он же болен, болен!

– И что? Стало быть, теперь мне тоже можно не бояться?

– А ты считаешь, что все можно оставить так, как есть, раз его не посадят? Что ты такое говоришь? Ты сама только что мне сказала, что он действует по списку… Что насилует и убивает женщин, которые когда-то унизили его, посмеялись над ним… А где гарантия, что после этого списка он не придумает что-нибудь еще? Да это не его, а тебя прежде всего нужно лечить…

– Володя, – заскулила она, беря его за руку. – Помоги. Что делать?

– Однозначно изолировать от людей! В срочном порядке. Пока мы с тобой сейчас сидим тут и пьем чай, он, возможно, затягивает петлю на шее своей очередной жертвы!

– Но как его взять? Ты поможешь? Он же взрослый, крепкий парень!

– Знаю.

– Как?!

– Ты должна заманить его сюда, ко мне…